Ваши Высокопреосвященства и Преосвященства, досточтимый отец Виталий, уважаемые господа послы, представители государственных властей, братья и сестры! 

Всякий раз, переступая порог этого храма, я чувствую некую духовную сопричастность четырем поколениям русских людей, которые покинули родину в годы страшного лихолетья и приехали сюда, на гостеприимную сербскую землю. Этот храм был свидетелем и слез, и радости тысяч и тысяч людей. Для многих русских людей именно этот храм был частицей Руси. Можно себе представить, с каким чувством они взирали на святые иконы, которые так напоминали им иконы, находившиеся там, на далекой родине, перед которыми они с детства молились. Что чувствовали они, слыша знакомые песнопения? Как воспринимали они саму возможность стоять рядом, рука об руку, являя некий образ той Руси, которую они покинули? 

Говоря так о четырех поколениях русских эмигрантов, мы можем сказать то же самое и о современных россиянах, как на родине, так и за ее пределами живущих. Храм Божий соединяет нас не просто с прошлым. Это не просто исторический памятник и некая архитектурная и художественная конструкция, которая делает нас сопричастниками культурной традиции народа. Храм — это нечто большее, потому что в храме как нигде актуализируется прошлое. Церковь — единственная сила, способная прошлое соединять с настоящим. Кто такой Александр Невский для светского человека? Персонаж истории. Кто такой Александр Невский для нас? Святой, к которому мы обращаемся с молитвой. К мертвому с молитвой обращаться невозможно. Александр Невский жив для нас. Взирая на его образ, мы реально соединяемся с ним, с человеком далекого XIII века, потому что он принадлежит сегодня к той же Церкви, к которой принадлежим мы; но он там, на Небесах, в Церкви прославленной, в Церкви небесной, а мы пока здесь, в Церкви земной, странствующей. Но это одна Церковь, под Одним Главой — Господом и Спасителем. 

Я привел в пример Александра Невского, это яркая героическая личность. Но ведь то же самое можно сказать о любом святом угоднике, в том числе не принадлежащем России и Руси. Разве Иоанн Златоуст, отдаленный от нас полутора тысячелетиями, является для нас мертвым? Нет, он жив! Он живет в нашей молитве, он живет в Божественной литургии, потому что мы до сих пор молимся, совершая Литургию его словами. 

Церковь — это великая духовная сила, в которой прошлое оживает и перестает быть просто экспонатом, архивным материалом или документом, но остается живым. В этом великая сила Церкви, и не только духовная, но также культурная и общественная сила. Вот почему всякий раз, когда какие-то силы затевают слом общественной и государственной жизни, который получил названия «революция», «мятеж», они направляют свой удар на Церковь. Не было ни одной революции, которая бы не гнала Церковь, потому что для Церкви прошлое не мертво, и это для нее не предмет борьбы. В Церкви живет всё то, что в прошлом принадлежало вечному, потому что сама Церковь принадлежит вечности. 

И сегодня для очень многих жителей России, Украины, Беларуси, других стран, где существует Русская Православная Церковь, храмы в дальнем зарубежье имеют очень большое значение для сохранения нашего национального самосознания, но самое главное — для сохранения нашей веры и живой связи с нашим народом, с нашими родителями, с нашими дедами, прадедами и пращурами. Поэтому мы сегодня и строим храмы, и не только на Руси, но и за границей. 

Сегодня насчитывается более 800 русских православных храмов в более чем 60 странах мира. Все они наполняются народом Божиим. Но среди этих храмов особое место занимает храм Святой Троицы в Белграде, потому что кроме чисто приходских функций он еще имеет и важное служение, представляя Патриарха Московского и всю Русскую Церковь пред Святейшим Патриархом Сербским, пред Сербской Церковью и пред сербским народом, являясь своего рода мостом, духовно соединяющим два народа.